Слуцк имел важное значение для минской группировки немецких войск. Стянутые сюда в июне 1944 года танки, артиллерия и многочисленные пехотные подразделения прикрывали Минск с юга. Город был превращён в мощную крепость. Зная об этом, советское командование дождалось подхода основных сил наступающих войск и наметило штурм Слуцка на 30 июня.
Жители города приветствуют освободителей на центральной площади Слуцка после парада, который состоялся 2 июля 1944 года.
На рассвете по позициям немцев был нанесён короткий, но мощный артиллерийский удар, в том числе из «Катюш». Штурм Слуцка вёлся с трёх направлений: южного — со стороны д. Новодворцы, северного — со стороны д. Лучники и восточного — со стороны д. Весея. Особенно упорными были бои в северной части города. Прорвавшиеся к центральной площади кавалеристы Кубанского казачьего корпуса были потеснены немцами в результате многочисленных контратак. На помощь кубанцам пришли артиллерия и танки. После ожесточённого боя в центре города, не выдержав натиска, немцы начали небольшими группами отходить на Запад. В штаб 1-го Белорусского фронта было доложено, что 30 июня в 11.30 Слуцк освобождён. Однако бои на западной окраине города (в районе вокзала) стихли только к 17 часам.
Слуцк был практически пуст, большая часть мирных жителей, памятуя опыт 1941-го, перебралась к началу штурма в окрестные деревни. Однако уже 1 июля они начали возвращаться. На следующий день — 2 июля — на центральной площади состоялся общегородской митинг и парад Советских войск. Собравшимся многочисленным случчанам было объявлено об изгнании захватчиков.
В освобождении Слуцка принимали участие 10 воинских частей и соединений, восьми из них впоследствии присвоено почётное наименование «Слуцкие».



Житель Копыля Пётр Петрович Малевич (освобождал Слуцк в составе 37-ой механизированной бригады)
«Нам сообщили, что город хорошо укреплён и лёгких боёв не будет. Сразу же поставили задачу: в ходе быстрой атаки успеть разминировать мост через Случь на восточной окраине города, в районе льнозавода. Бой под утро 30-го был жестокий и жаркий. Пока пехота и артиллерия делали своё дело, мы с ребятами пробрались под мост и успели снять под сваями стокилограммовые фугасы. А дальше в дело пошли бойцы.
Если сказать правду, то города я толком и не видел, хотя двигались по центральной улице. Кругом всё было в сплошном огне и дыму. Ситуацию усложняло то, что немцы и полицейские действовали небольшими группами. Но мы-то уже научились воевать. Давили их танками, жгли огнемётами. В районе железнодорожного вокзала захватили целый состав с тушами коров и свиней, которые были обложены льдом. Видно, немцы не успели его вовремя отправить. Во второй половине дня на западной окраине города передохнули и вперёд»
Александр Яковлевич Лысый, житель Слуцка (в 44-м ему было 17 лет)
«Летом 1944 года, уже ближе к освобождению, в городе становилось всё более неспокойно. В огороде я выкопал окоп и перекрыл его брёвнами. Когда немцы начали отступать, вся семья там пряталась, но я выходил посмотреть на обстановку.
Накануне 30 июня немцы метались по городу, как зайцы. Пытались ехать в сторону Минска, но потом возвращались и двигались по направлению к Барановичам. Несколько машин с каким-то грузом они отогнали на соседнюю улицу и сожгли. Первыми, кого я увидел из наших, были казаки-разведчики. Они говорили между собой о том, что немцы хотели взорвать электростанцию по улице Комсомольской, но им не дали сделать этого. В нашем доме расположился штаб какой-то зенитной части.
Помню, что из района деревни Лучники просили поддержки. Там наши части донимала немецкая авиация. В ту сторону сразу же направились машины с зенитными установками.
Что касается разрушений, то больше всего домов сгорело на улице Володарского (теперь Богдановича)»
Павел Петрович Лукьянцев (освобождал Слуцк, жил в городе с 1947 года)
«В ходе проведения операции «Багратион», в составе 1-го Белорусского фронта была создана конно-механизированная группа под командованием генерал-лейтенанта И.А. Плиева, в которую вошли гвардейский Кубанский корпус и 1-ый механизированный корпус. Наш особый танковый полк прорыва придавался Кубанской казачьей кавалерийской дивизии. Было определено Слуцкое направление, далее – на Брест. Танковый полк двигался по бездорожью через Старые Дороги. Мосты через реки были взорваны. На Случчине враг оказал сопротивление в районе Кучино, Васильково, Амгович. Здесь же мы встретились с партизанами. Совместными силами погнали захватчиков в сторону Слуцка. С боями подошли к реке Случь, но моста не было. Пока не подошли основные силы, наводили переправу.
Наш полк ворвался в Слуцк в ночь с 29 на 30 июня со стороны деревни Лучники, стрельба ни на минуту не прекращалась. Было тяжело двигаться из-за огня и дыма – отступая, немцы поджигали дома. Упорный бой развернулся в центре города на площади Ленина. С большим трудом выбили оккупантов, засевших в здании горсовета. Чтобы вернуть площадь, немцы обрушили на неё мощный огонь и бросили в атаку дополнительные силы. Но умелые действия танкистов дали возможность подавить основные огневые позиции немцев.
Не менее тяжёлый бой шёл в районе средней школы №5. Её здание и соседние строения были сильно разрушены.
Несмотря на ожесточённое сопротивление врага, город был взят. В штурме Слуцка участвовали казаки, танкисты, артиллеристы, партизаны, которых мы не однократно встречали на улицах города. После освобождения советские воины оказали посильную помощь мирным жителям, спасли от огня здания.
Алексей Андреевич Новик, житель деревни Серяги Слуцкого района
В конце июня нашему партизанскому отряду имени 14-Партизан было приказано выдвинуться в местечко Погост, а оттуда – на Слуцк. К ночи 29 июня прибыли в деревню Клепчаны и стали лагерем. Здесь мы впервые увидели действие «катюш», которые вели огонь по городу, где укрепился враг. Это было что-то впечатляющее: рёв ракет, мощные взрывы, море огня…
Утром через Клепчаны пошла наша пехота, а после обеда нам дали команду войти в Слуцк. Бои за город продолжались на окраинах. Он представлял собой мрачную картину, которую может «нарисовать» только жесточайшая война: всё в дыму, страшный смрад паленого мяса. На улицах лежали трупы жителей города, фашистских солдат и лошадей. Самые значительные здания в городе были разрушены: Дом Советов, педучилище, кинотеатр, 1-я и 5-я школы, мельница, городская баня, тюрьма. К удивлению, целой оказалась электростанция.
Время от времени на город совершала налёт вражеская авиация, но на это никто не обращал внимания. С ней «разбирались» наши авиация и зенитчики.
Нам было приказано рассредоточиться по городу и отлавливать оставшихся немецких солдат и полицейских. Насколько я помню, нашему отряду сдалось около 20 солдат вермахта. Людей на улицах видно не было. Многие из них укрылись в ближайших от города деревнях. Ночевали мы в здании бывшего военкомата.
Через несколько дней в городском парке состоялся митинг, посвящённый освобождению Слуцка. в нём участвовали партизаны, представители воинских частей, местные жители. С речью выступил первый секретарь Слуцкой районной партии Ипполит Сильвестрович Кононович. Среди выступивших был и один словак, воевавший в партизанском отряде.
После митинга часть партизан и военных прошли маршем от парка до центра города. Вернувшиеся в город жители радостно приветствовали их, угощалди самогонкой и свежей редиской.
С первых дней в Слуцке стали действовать военная комендатура, партийные и государственные органы. Начался призыв в армию»
Лариса Александровна Лукьянцева, жительница города Слуцка.
«В последних числах июня мы с мамой ушли в Лучники. Там мы прятались у знакомых в окопчике, вырытом в конце сада: немцы при отступлении убивали мирных жителей и сжигали дома. Сидя в окопе, впервые услышали канонаду советских «катюш». Через три дня, узнав, что Слуцк освобождён, решили вернуться в город.
Шли по улице Копыльской. По дороге видели на деревьях трупы немецких стрелков, ещё не снятые с деревьев, распухшие от жары. Дойдя до горсовета, в котором во время войны находился немецкий комиссариат, мы увидели, что здание полуразрушено – фашисты не успели уничтожить его при отступлении, рядом были кучи золы и обрывки недогоревших фашистских документов. А напротив горсовета в скверике, через дорогу, наши военные хоронили тела снятых с телеграфных столбов патриотов. Их немцы повесили за связь с партизанами (рядом лежали деревянные дощечки с надписью: «Повешен за связь с партизанами»).
Сюда, к братской могиле, танкисты привезли и тела повешенных немцами по улице Садовой (напротив СШ№5), подпольщиц. Эти патриотки сидели в жандармерии, которая находилась на углу улиц Садовой и Ленина в двухэтажном кирпичном здании. Перед тем как фашисты взорвали это злосчастное здание, они повесили наших патриоток, а остальные заключённые погибли во время взрыва здания.
Счастье освобождения было со слезами на глазах: не верилось, что наконец кончилась немецкая оккупация. Улицы были заполнены нашими воинами: казаками корпуса генерала И.А. Плиева, танкистами и пехотинцами.
Жители города ликовали: целовали и обнимали освободителей, вручали им букеты цветов, подростки просились на танки.
Радость освобождения была беспредельна…
Весной 1944 года мы с мамой от связных партизанского отряда имени С.М. Будённого узнали, что фронт быстро приближается к нашим краям. Не могли это скрыть от жителей города и сами оккупанты. Их действия о многом говорили.
В конце апреля, на Пасху, придя на городское кладбище, мы увидели, что в той его части, где были могилы немецких солдат, нет берёзовых крестов. Подойдя ближе, мы увидели пустые ямы. Скорее всего, готовясь к отступлению, фашисты вывезли гробы.
Это ещё раз подтверждало, что близится час освобождения»
КОРРЕСПОНДЕНТ С НЕБА. Наш отряд имени 14 слуцких партизан двигался в сторону Слуцка. Неожиданно в небе появился советский ПО-2. Мы стали радостно кричать и махать шапками. Самолёт пошёл на посадку и перевернулся, зацепившись за что-то колесом. Подбежав к месту аварии, мы поставили его на «ноги». Из самолёта вылезли совершенно не пострадавшие лётчик и девушка, которая оказалась корреспондентом «Красной Звезды». Она расспрашивала нас и фотографировала. В тот день мы впервые увидели погоны на форме наших военных.

ПОЕДИНОК У ВОКЗАЛА. В первые часы после освобождения Слуцка в районе вокзала наш офицер неожиданно встретился с немецким, выскочившим из каких-то развалин. Выхватив пистолеты, они выстрелили друг в друга. Оба погибли. Нашего офицера похоронили в сквере напротив Дома Советов, а труп немецкого офицера лежал несколько дней до прибытия похоронной команды.

КОНЧАЙ ЭТУ ПАРТИЗАНЩИНУ. В первые дни после освобождения Слуцка, мы, партизаны, ходили по городу несколько расхлябанно: винтовка наперевес, ствол – в сторону. Как-то меня на улице остановил армейский офицер и стал отчитывать: «Вы носите винтовку, как бандит, стволом в сторону. Так можно по неосторожности кого-нибудь убить. Кончайте побыстрее эту партизанскую вольницу…».

ОЗЛОБЛЕННЫЙ ПАРТИЗАН. Я был свидетелем следующего. Красноармейцы вели группу военнопленных фашистов. Проходивший мимо партизан вынул шомпол из винтовки и стал избивать пленных, приговаривая: «Когда я был у вас в плену, вы, проклятые, поступали с нами ещё хуже». Конвоиры с трудом отняли у партизана шомпол и отогнали его в сторону.

МЕНЯЛИ «МОНГОЛОВ» НА «БЕЛОРУСОВ». У партизан и части населения были рослые, сильные кони, а у артиллеристов – низкорослые и худые лошади, которых называли «монголами». Встречались и верблюды. Артиллеристы предлагали обменяться тягловой силой. Партизаны безропотно соглашались на обмен. А с населением вопрос решался ещё проще – согласия владельцев никто не спрашивал. Все понимали необходимость этого, и никто не роптал.